Марди и путешествие туда - Герман Мелвилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, верный своему слову, он приказал своим спутникам расположиться под «Серной». Спрыгнув с носа судна, Уполуан последовал за Ярлом; уносимые Йилла и Тайи направились в сторону моря.
Вскоре мы опять были на плаву. Медиа дружелюбно уселся с нами, а шестеро его гребцов, держащих планшир, стремительно уносили нас к лагуне.
Переход от рощи до моря был мгновенен. Всё казалось мечтой.
Место, к которому мы спешили, было удалено на некоторое расстояние, поэтому мы огибали остров за островом, поражаясь возрастающим размерам Архипелага.
Глава LV
Завтрак в храме
Когда, наконец, мы увидели остров Одо, вид его несколько разочаровал меня. Небольшой остров, невысокий.
Но на нём стоял высокий дом, который встретил нас. На берегу выстроились ожидающие туземцы, которые, подняв «Серну», вынесли нас на берег.
Когда мы оказались на берегу, король Медиа, указав на крепкий сарай для каноэ, приказал, чтобы наше судно было уложено в нём. Как только этот приказ был выполнен, мы сошли на землю. Это была первая суша, на которую мы ступили за много долгих дней. Она передавала приятную остроту нашим телам.
Обернувшись, Медиа предложил всем следовать за ним.
Вскоре мы пришли в неустроенное на вид место, огороженное возводимой стеной. Здесь остановка сопровождалась шумом, в большой поспешности уроженцы продолжали укладывать нижний ряд каменной кладки. Когда мы осмотрелись, нас пригласили подойти к песчаному валу, который каким-то образом был нанесён ветром. На искусственной насыпи находился проём, укреплённый бамбуковыми жердями, открывающий внутренность. В её пределах находился длинный, как сиденье, пьедестал с установленными на нём тремя статуями, также из древесины, размером с человека, представляющими некое подобие его одушевлённой природы. Перед этими идолами находился алтарь, стоящий на множестве прекрасных циновок.
Входя в храм, где он чувствовал себя вполне по-домашнему, Медиа расположил эти циновки так, чтобы создать очень приятную гостиную, где почтительно предложил Йилле прилечь. Затем, сознательно удалив первого идола, он указал мне жестом присесть на освободившееся место. Сняв среднюю статую, он спокойно утвердился на её месте. Перемещённые идолы тем временем стояли вертикально перед нами, и их безучастные лица смотрелись в этой ситуации необычайно выразительно. Пока ещё ни слова не прозвучало от нашего кавалера относительно значения этих деревянных божеств.
Теперь мы спокойно ждали дальнейших событий, и я искренне просил, что если это кощунство служило идее, то месть богов может предотвратить такой невежда, как я, несмотря на то что сам проситель происходил из потустороннего мира. Прекрасная тишина сохранялась: Ярл и Самоа стояли немного поодаль от святилища; первый глядел вполне одобрительно, но вот его товарищ бросал удивлённые взгляды на мой апофеоз идеального общения с Медиа.
А пока, разглядывая идола, ещё недавно удалённого, я потратил немного времени, чтобы обнаружить определённое сходство между ним и нашим хозяином. Оба были украшены одинаково; резьба на идоле точно соответствовала татуировке короля.
Вскоре волнующая тишина была развеяна: приблизился дворецкий, шатаясь под тяжестью огромного деревянного подноса, который с глубоким коленопреклонением был поставлен на алтарь перед нами. Поднос был загружен, словно какая-то повозка с урожаем; груды продуктов, разных по виду и размеру: плоды хлебного дерева, и кокосовые орехи, и бананы, и гуавы; все приятные глазу и с серьёзностью расставленные, весьма приятные на вкус.
Овладев этим гастрономическим пейзажем после такого долгого отчуждения от зелени, я тотчас же помог Йилле и самому себе, когда, как молния, возник нежелательный вопрос. Божество тоже обедает? Затем также повторяет то, что Медиа объявил в моём святилище в Одо. Это так? Ниспровергающий сам себя полубог, которым я был, занимался чревоугодием, используя подношения себе в своём же собственном священном храме? Пошли осторожность на моём пути, о Тайи, чтобы я не спотыкался и не терялся!
Но вслед за этим, как мы видим, его спокойное величество острова Одо так же спокойно приходит обедать в храм?
И что теперь? Медиа также был богом? Ей-богу, так это и было. И ещё. Почему его изображение находится здесь, в храме, и оригинал так наполнен непринуждённостью, с ногами, полностью и для уюта протянутыми под самый алтарь. Этот момент развеял все ужасные предчувствия в необходимости голодания и укрепил предположение о моей божественности. Таким образом, без излишней суматохи я помог себе и справа и слева, проявляя большую заботу об Йилле, которая воспылала своей яркой красотой рядом с сочными фруктами, тем самым передав своим щекам сладкий жар гуавы.
Наш голод был утолён, и, когда Медиа в небесном символе сытости возложил свою руку на соответствующую область, мы решили выйти из святилища. Но, подойдя к стене, где находился проход, никакого проёма не заметили. Но стена пала, раскрыв проход, и мы выбрались.
Это свержение стен, да будет известно, является непредвиденным жестом платы за обед высшими существами в этой части Марди. Это как бы означает, что такие благородные лица никуда не могут пойти, не произведя впечатления даже на большинство закоснелых веществ.
Но вернёмся к нашему божественному обеду.
Возвышая себя идеей своего интеллектуального превосходства, всё же никакой разумный человек не сможет питать сомнение в том, что существует общее согласное удовлетворение от обеда. Более того: вкус к жизни и бессмертие зависят от хорошей еды. Как воздушные шары, мы – пусты, пока нас не наполнят.
И хорошо известно, что природа предоставила этому весёлому высшему кругу наш земной шар, который в бесконечной череде урожаев и предстаёт бесконечным банкетом. Впрочем, как и на большинстве общественных банкетов, тут случаются немалые давки, и многие отходят от изобильного стола не солоно хлебавши.
Глава LVI
Король Медиа – радушный хозяин
Пройдя рощу, на закате мы вышли на безлесное чистое поле, где обнаружили деревянный город.
В центре его, подобно шатру генералиссимуса среди солдатских палаток, находилось строение, более внушительное, чем все остальные. В нём жил король Медиа.
По всему периметру квадрата приблизительно в пятьдесят ярдов стояло множество пальмовых стволов, крепко врытых в землю. На высоте человеческого роста они поддерживали многочисленные горизонтальные стволы, на которые был наложен настил из шиповника. Над этим возвышением опирающаяся уже на независимые опоры внутри и заканчивавшаяся фронтоном крыша уходила гораздо выше уровня стен.
Таков был дворец.
Мы вошли в него через арочный деревянный вход, прикрываемый пальмовыми ветвями. Но не через эту парадную дверь входили островитяне. Кротко склоняясь, они находили вход под свисающим карнизом. Незапамятный обычай, и хорошо просчитанный, чтобы напомнить всем упрямцам о высоком статусе тех, в чей дом они вступали.
Три ступеньки вели на высший уровень помоста, где груды мягких циновок и лёгкие подушки, сотканные из трав, набитые золотистым диким чертополохом, приглашали всех бездельников приятно отдохнуть.
Как приятны были сумерки, которые хлынули из-под низкого карниза, выше которого мы были усажены! И как удачно оказалась спроектирована крыша. Не было тени более благодарной и полной, а резкое вялое солнце склонилось, как какой-то ожидающий приказа лакей.
Но кто это в углу глазеет на нас так недоуменно? Домашнее божество Медиа под маской восторженного монстра, чья огромная голова стояла, открывшись, и широкий, зияющий рот был полон свежих фруктов и зелёных листьев. Действительно, если у идола находилась в собственности душа под его узловатыми рёбрами, то как же она измучилась, держа открытым такой великолепный полный рот без возможности проглотить его же содержимое. Это намного хуже, чем непреклонному столбу сделать
